- Испугом... - повторила я слова Шики. Но Микия почти ничего не боялся. Сколько он работал у Токо-сан, столько и приходилось ему иметь дело с малоприятными вещами. Но чтобы он испугался трупа? Насколько же сильно извувечены жертвы этого маньяка? Я закусила губу, комкая и вертя в пальцах салфетку.
Рассыпавшееся тело? Я, уже вконец растерянная, покачала головой. В душе шевельнулась обида. Я уже столько учусь у Аозаки, а она ни разу мне не поручила ни одного по-настоящему боевого дела, хотя у меня способностей куда больше, чем у Микии. НУ если не считать его способности к аналитическому мышлению. И поэтому в слова Рёги я вслушивалась жадно, ловя каждую крупинку интересующей меня информации.
- Големы... - я наморщила лоб, пытаясь вспомнить, что мне попадалось в книгах по магии, что я сама добровольно штудировала. - Они управляются словом. Его нужно написать, а лучше поместить в него. Теоретически голем неуязвим, потому что пока цело слово активации, он будет продолжать выполнять заложенную программу... Я не помню точно, надо поискать в библиотеке. Токо-сан никогда не упоминала эту... Лелль. - новый укол обиды. Шики она это сказала, предупредила, а мне - нет.
- Эта магичка представляет для нас опасность? - ну в частности, для брата, конечно, которому Аозаки поручила заниматься этим делом. Токо же знает, что Микия - обычный человек... Я закусила губу. Похоже, я никогда с этим не смирюсь. Если уж даже Шики пришла просить отвлечь Микию от поиска убийцы, то, видимо, даже она ничего не может с ним поделать.
- А он дома? ЕСли он не дома, я не смогу его перехватить. Он категорически не хочет заводить мобильник, - попеняла я, вспомнив наш недавний разговор. - Тогда я бы его позвала сегодня на ужин к родителям. Ради Микии и его безопасности я была готова объединиться с Рёги. - Как долго понадобится отвлекать? Он и сам поймет, что я веду себя странно и еще больше насторожится.[NIC]Kokutou Azaka [/NIC][AVA]http://s2.ipicture.ru/uploads/20130624/S3CuZWU2.jpg[/AVA][SGN]Запреты для того и существуют, чтобы их нарушать[/SGN]

Определенно, зряааа Рёги рассказала мне про големов и алхимиков. Ой зря. Я была сердита на Аозаки за сокрытие информации, а тут еще всплывают такие подробности. Еще и Микия, охотящийся за убийцей... Вот реально, ремня ему дать мало, чтобы не рисковал собой и нервами окружающих.
- Может, я смогу помочь Микии с поручением Токо-сан? - с надеждой спросила я, хоть и понимала, что это надо спрашивать напрямую у Аозаки, а если Токо-сан не дала такого поручения, то и не выгорит. У Шики я уже спросила чисто на удачу, как у старшей... подругой ее язык назвать не поворачивался, потому что мы всегда были больше соперницы, но, пожалуй, сейчас мы все же в одной лодке. Нам нужно защитить дорого нам человека любой ценой.
- Токо-сан справится с големами. Сами по себе они не опасны. - не очень уверенно сказала я, положив деньги на стол. Да, я сомневалась. Аозаки мне очень многого еще не рассказывала, все приходилось догонять самой, по всякой "беллетристике". - Хорошо, я ему позвоню. Или лучше сразу приехать? Вдруг телефон не возьмет? - воображение подбрасывало сразу десятки самых различных вариантов, один жутче другого. Что поделаешь. С такими друзьями и родственниками приходится учиться держать ухо востро и быть готовой к худшему.
- Если будешь ловить убийцу дольше сегодняшней ночи, позвони. Я постараюсь тогда что-нибудь еще придумать. - требовательно велела я Рёги, не без гордости и злорадства ощущая, что ей нужна моя помощь и что я реально ей могу помочь.
Мы вышли из кафе как давние подружки, с виду мило щебеча, но уже сразу по выходе из "Аненербэ" я сосредоточенно нахмурилась и направилась в сторону дома, прокручивая в голове все возможные варианты, которыми я могла бы занять Микию подольше и не вызвать у него подозрений или нетерпения из серии "да когда ж ты от меня отстанешь...деточка..." Бросив взгляд через плечо, я окинула взглядом маленькую стройную фигурку в сиреневом кимоно, быстро затерявшуюся среди снующих по улице фигур. Хищник вышел на охоту. Маньяку этому я не завидовала...[NIC]Kokutou Azaka [/NIC][AVA]http://s2.ipicture.ru/uploads/20130624/S3CuZWU2.jpg[/AVA][SGN]Запреты для того и существуют, чтобы их нарушать[/SGN]

Слова Шики не шли у меня из головы, и когда я шел к автобусной остановке, щурясь на ярком солнечном свете, отражавшемся в многочисленных окнах, витринах и стеклах проезжавших автомобилей. Город плавился в солнечных лучах, а я вместе с ним. Челка тут же прилипла к влажному лицу, футболка - к телу, очки постоянно сползали на кончик носа, как я ни старался их поправлять.
Со мной все будет хорошо, Микия.
Сердце снова кольнуло. Мне и так неловко было за вчерашнее, хоть я и убеждал, что я волнуюсь за нее, и что с ней действительно все будет в порядке.
Я правда могу за себя постоять.
Да, она может за себя постоять, я в этом даже не сомневался. Но вот только я с ясностью осознал, что сегодня она снова пойдет на охоту. И теперь наверняка будет искать этого убийцу. Я не хочу, чтобы она за ним охотилась и убила его. Да, она считает, что убила Ширазуми, что ей уже нечего терять. Всегда есть что терять, я не хочу, чтобы она продолжала убивать. И я опять, наверное, буду сидеть под окном на полу и считать минуты до ее возвращения...
Вчерашняя убитая девушка не шла у меня из головы. Пусть даже я себя хоть как-то самовнушением сумел убедить, что Шики ничего не угрожает, но это не умаляет сам факт убийств. Помимо Шики ведь есть Азака, другие девушки, которые не обладают навыками и самообладанием идеального убийцы, что будет с ними? Брат упоминал, что у них слишком мало зацепок для расследования. По всей видимости, убийца работал в перчатках. Насколько я мог судить, жертв ничего не объединяло, кроме пола и того, как их нашли. Но, похоже, что убийца входит во вкус и количество убийц будет расти.
Да, я понимаю, что Аозаки мне дала поручение, и я буду им заниматься параллельно, но я не могу после вчерашнего просто взять об этом и забыть. Наверное, поэтому вместо того, чтобы ехать в больницу,  я направился к станции метро. Я должен был поговорить с Накамурой. Возможно, его больше посвятили в ход расследования, и ему известно что-нибудь. Только теперь я осознал всю глубину его ужаса, боли и опустошения - если уж меня так трясло от вида трупа незнакомого человека, то что же было с Накамурой, когда он увидел свою жену в таком...виде?.. Кажется, за вчерашнюю ночь, когда я ждал Шики, я очень хорошо это осознал.
Как и в прошлый раз, на закате, я стоял уже под воротами Накамуры и звонил в домофон. И снова все было залито тревожными багровыми лучами, наводя на неприятные воспоминания...

Из дома не доносилось ни звука. Света видно не было, поэтому сложно было понять, есть ли кто дома. Прошло уже 2 недели. Может ли быть, что мастер уехал куда-нибудь и его нет дома? Наверное, это странная черта моего характера, как не раз уже ехидничала Шики, - странным образом привязываться к едва знакомым людям, ощущать свою сопричастность к их судьбам, проблемам. Я и сам не знал, почему этот масочник вызывал у меня такую симпатию к искреннее сочувствие его горю.
Но мне кажется, я знаю причину, по которой мои мысли за то время, что прошло с нашей предыдущей встречи, вновь и вновь возвращаются к этому несчастному человеку. Потеря самого близкого любимого человека, которая настигла его, былы столь же невыносимой и пугающей для меня. Предыдущая ночь это в полной мере подтвердила. И я не знаю, как я буду справляться с этим страхом и дальше, ведь Шики продолжит гулять по ночам, а убийца - убивать. Если его, конечно, не остановить. Я не тешил себя ложными иллюзиями, что поход к Накамуре поможет мне в возможном (я еще сам пока не уверен) расследовании. Но почему-то я в своем ожидании задержался перед оградой и воротами, задумчиво ощупывая створки. Я отмел дурацкую мысль, за которую я уже не раз расплачивался собственным здоровьем, о том, чтобы лично проверить, в порядке ли мастер и тут ли он.
И в этот момент хлопнула дверь.
Я перевел дух. Но Накамура, похоже, был совсем не рад моему визиту. Выглядел он все таким же изможденным и усталым, и еще мне казалось, что взгляд у него стал какой-то...лихорадочный, что ли? Я не знал, как это охарактеризовать.
- Здравствуйте, Накамура-сан, - я осторожно улыбнулся, немного вытянув шею, чтобы лучше видеть мастера. - С последней нашей встречи я много думал о вашей истории, она не идет у меня из головы. Как вы?.. - это все, что я смог придумать. Я понимал, что если я в лоб спрошу про его жену и результаты следствия, то он может развернуться и уйти. Его еще в тот раз осаждали полицейские и журналисты, могу представить, как его это достало. Когда в кровоточащей гнойной ране ковыряются палкой...

Неудивительно, что мастер не вспомнил, как меня зовут, в моей внешности самым запоминающимся были мои очки, и мое имя забывалось быстрее, чем мое лицо, поэтому я уже привык.
- Кокуто Микия, - подсказал я, подойдя поближе к ограде. - Я не по поводу масок.
Его взгляд скользнул в сторону. Я уже давно заметил, что из нашего тандема запоминают только Шики. Ее невозможно не запомнить - с ее аристократической отчужденностью, в этих кимоно.
- Я сегодня один, - перехватив взгляд масочника, сказал я. - я не от полиции и мне не нужны интервью. Вчера я видел новую жертву убийцы. Она лежала на скамье на аллее, словно спала. С изуродованным лицом. - я выжидающе смотрел на Накамуру, пытаясь прочитать что-нибудь в его лице. - я собираю информацию по этому делу и веду собственное расследование, - без малейших угрызений совести соврал я. Аозаки за это по головке не погладит, как и Шики. Можно было бы попытаться представиться детективом, но я ведь уже упоминал, что я представляю интересы коллекционера. С чего ради мне было переквалифицироваться вдруг в сыщика? Поэтому я честно сказал, положив руку на решетку ограды: - я хочу остановить этого человека, пока не пострадал еще кто-нибудь. - я просяще смотрел на него. Я знал, что мои слова звучали запальчиво для человека, не располагающего ни полномочиями, ни ресурсами, но я точно знал, что приложу все свои силы и возможности, чтобы опасности не подверглись мои близкие. Азака. Шики...

Мастер был явно не здоров. Я внимательно вглядывался в его лице, ловя каждую отражающуюся в нем эмоцию, - так легче подстраиваться под разговор. Особенно если человеку тяжело об этом говорить. А здесь я выступал в роли злодея, допытывающегося до болезненной правды.
Но кажется, подводные мины были благополучно пройдены - Накамура открыл створки ворот, пропуская меня. Кивнув, я прошел мимо.
- То же самое вы говорили нам с Шики в тот раз, - вспомнил я, проходя по подъездной дорожке. - Авария? - словно мысли вслух повторил я, навострив уши. Это была новая информация, студентка из музея не упоминала этого. Повременив с расспросами, я шел за хозяином дома и внимательно слушал его монолог. Словно его прорвало. - Неудивительно. Люди готовы пойти на все, чтобы получить сенсационный материал. А полицейские со временем черствеют душой, для них причинение боли - пускай и не физической, а моральной подробными вопросами, - сродне препарированию, чтобы выяснить причину смерти. Метод работы. Поэтому да, думаю, мне очень повезло, - улыбнулся я на его последние слова, проходя за хозяином в кухню.
- Воды. - для кофе уже слишком поздно, поэтому я без колебаний выбрал просто стакан воды. В прошлый раз я проворочался пару часов без сна от одной лишь невинной чашки кофе, который делал вообще-то для Шики, но ей, кажется, и кофе навредить заснуть не могло.
Оглядевшись по сторонам, я пристроился на высоком кухонном табурете по типу барного, сжимая стакан воды. Накамуру и не потребовалось вызывать на откровенность, он сам начал говорить. То, что накипело, для него это было мучительно. Он бы удивился, если бы знал, что я его очень хорошо понимаю. Но свои чувства, которые я пережил, когда Шики впала в кому, я бы не озвучил никому. Хоть и хотелось сказать, что я понимаю его боль и бессильное отчаянье, чувство вины и почти физическое страдание.
Но следующие его слова заставили меня насторожиться.
Манекены. Маски. Поздравления тебе, Микия, кажется из вас двоих параноик отнюдь не Накамура-сан, а ты.
Может, вам стоит обратиться к специалисту? Все же с таким не шутят. Думаю, что вы не правы. Ваша жена не хотела бы, чтобы вы мучились от этого чувства вины. - так, а теперь придется препарировать по живому. Помолчав несколько мгновений, я все же вернулся к цели своего визита. - Скажите, как именно она? Есть что-нибудь такое, о чем не писали в газетах? И у вас есть какие-нибудь идеи того, кто мог сделать это с ней?
Слова про манекены и фантазии, тем не менее из головы не шли, поблескивая тревожными красными проблесковыми маячками в моем сознании и порождая странные ассоциативные цепочки. Может, жена масочника отвергла какого-нибудь несчастного поклонника и у него снесло крышу, как у семпая, когда Шики его отвергла?

- Странный специалист, - честно признался я. - Все же в вопросах нейрохирургии немного странно опираться исключительно на работу с психологом. - ко мне тоже приставили психолога, когда я попал в больницу в феврале. Сердобольная женщина, переживавшая из-за моего левого глаза еще больше меня. Я-то к потере глаза отнесся философски. Отделался малой кровью. Слава богу. Хоть и немного обидно - это все, что я чувствовал, прийдя в себя на складе в луже своей крови и нащупав липкую кровавую корку на левой стороне лица. Но  это не сравнится с кровоизлиянием в мозгу, когда человек возвращается к жизни как с того света. Наверное, так и у мастера поменялось отношение к миру.
И чем дальше Накамура говорил, тем я больше озадачивался. То, что он рассказывал, совсем не походило на реабелитацию, которую вынудили пройти меня.
- Кошмары после сеансов с ней? А вы не думали, что она эти новомодные теории еще и гипнозом подкрепляла? - осторожно спросил я. - Не должно быть кошмаров. Меня самого не так давно попросили пройти курс реабелитации, и там был обычный психолог. Обратитесь к независимому специалисту, - все же посоветовал я. Если эта девушка-врач неудачно его загипнотизировала, Накамуре может стать только хуже. - Если это некачественный гипноз, то всякое может быть. У вас не случались кратковременные провалы в памяти? Это часто связано с неудачным гипнозом.
Значит, мастер и не наводил справок о своей жене. Я раздосадованно отпил воды, следя за Накамурой. Почему-то мне представился зверь, мечущийся по тесной клетке. А он тем временем стал говорить о своей жене. Я начал вспоминать материалы в криминальных сводках. Изнасилована и избита... При одной мысли, что перед мучительной смертью чувствовала эта женщина, меня прошиб неприятный холодный озноб, но я его тут же задавил, как подкатывающий прилив панической атаки или приступ эпилепсии. Вчерашняя девушка не выглядела избитой. Платье на ней было аккуратно застегнуто. Никаких следов изнасилования и побоев. Но с другой стороны, я и не приглядывался... Я даже подумать не мог.  А последующие его слова и вовсе меня слегка застали врасплох. Ну с другой стороны, назвался сыщиком, делись информацией.
- По правде, пока я знаю не больше того, что упоминается в официальных версиях. Я ничего не слышал насчет изнасилования, но однозначно всех жертв объединяют колотые раны, нанесенные острым предметом, и изуродованные лица. - я постарался воспроизвести манеру Дайске составлять доклады, но  эффекта нужного не достиг. - Это похоже на игру...с куклами, - я подобрал нужное слово. - Он пытается уравновесить жестокое убийство тем, что пристраивает тело где-нибудь в людном, совершенно неожиданном месте так, словно она еще жива. Вчерашняя убитая девушка - она словно мирно спала на лавке. В остальном у жертв не было ничего общего, зацепиться за что-либо сложно. Обычно в таких делах сперва составляют психологический портрет убийцы, чтобы было от чего отталкиваться. Я себе этого человека уже примерно представляю.
Я посмотрел на быстро темнеющее окно и понял, что если я хочу успеть по поручению Аозаки в больницу, то пора подводить итог этой беседе. Жаль, что я так слету ничем не могу помочь. Это нужно с Дайске разговаривать, если в новостях утаили часть информации.
- Накамура-сан, я искренне желаю вам скорейшего выздоровления и не падать духом, - я поднялся со своего стула. - если у меня появятся новые сведения по этому делу, я сразу же сообщу вам. - я ободряюще улыбнулся хозяину дома и двинулся на выходу из кухни. - Держитесь. Все будет в порядке. - это, конечно, прозвучало совсем нечестно и лживо, но я искренне в это верил.

Кажется, я допустил ошибку, когда неуклюже начал критиковать метод лечения доктора Накамуры. Мастер сразу ушел в глухую обороны, ощетинившись всеми мыслимыми и немыслимыми иголками. Я вздохнул с сожалением. Я не хотел заканчивать на такой ноте нашу беседу, потому что мастер мне был действительно искренне симпатичен. В его ситуации и положении мог оказаться любой из нас. Даже я сам. И не окажись у меня близких людей, готовых поддержать меня в трудную минуту, кто знает, что бы со мной было.
- Простите мою неловкость, Накамура-сан, я не хотел обидеть вашего лечащего врача, Кикути-сан, - попытался я кое-как сгладить неловкость. - Мне уже приходилось иметь дело с неудачным гипнозом, поэтому я и погрешил на него.
Оооох, перестарался я со своими допросами. Что-то я явно сказал не то, судя по тому, как мужчина резко отвернулся, по напряженной линии его спины. Я беспомощно прокручивал в голове мною сказанное, каждое слово, но Накамура уже сам глухо изрек: "С куклами?"
- Я имел в виду, что он обращается с этими девушками как с вещами. Словно с куклами. - а ведь и вправду с куклами. На той вчерашней девушке было светлое чистое платье. При изрезанном так лице оно должно было быть залито кровью. Но оно было чистое. Неужели этот человек настолько циничен, что переодевает своих жертв, вместе со следами крови полностью уничтожая все улики. От этой догадки на душе стало еще более гадостно и муторно. Богатое воображение тут же услужливо подкинуло мне несколько образов, от которых мне стало не по себе и даже весьма дурно. Почему перед глазами возник вчерашний образ Шики в распахнутом спущенном с плеч кимоно, с покорным равнодушным выражением в полуприкрытых темных глазах?? Похожая на ту самую куклу с выставки - в наброшенном на плечи косоде, после которой я и разыскал Аозаки. Только не было вчера на лице у Шики такого безразличия и апатии. Пока Накамура не видел, я поспешно отер ладонями холодный пот с лица и впервые очень ясо осознал, что не у одного мастера масок проблемы с головой. Кажется, мой страх за жизнь Шики стал моей навязчивой мыслью и фобией. И от этой мысли мне стало еще неприятнее. Как это в психологии называют? Посттравматический синдром? Говорят, что когда осознаешь свою проблему, то это уже полбеды. Но сформулировав наконец то, что меня беспокоит и вызывает эти странные панические атаки, я испытал еще больший цепенящий страх, заставляющий сердце сжиматься в груди. Глубоко вздохнув, прикрыв на мгновение глаз, я вызвал в памяти сегодняшнее почти безмятежное утро, образ смеющейся Шики, сидящей на полу в квадрате солнечного света, с чашкой кофе в одной руке и палочками в другой. Помогло. Ком от горла отступил, я смог вздохнуть полной грудью. Нужно себе почаще повторять, кто такая на самом деле моя хрупкая и ранимая подруга и на что она способна с ножом в руке и с сверкающими неземным светом глазами.
- Нет. Это мои собственные домыслы. - покачал я головой. Мне даже стало немного обидно за кузена, в адрес которого, можно сказать, были брошены такие обвинения. - На одежде жертв не было крови, несмотря на ужасные раны. Для него они были как вещи, которые можно сломать, с которыми можно безнаказанно творить что угодно... - я прикусил язык, услышав в голосе Накамур надрыв, почти сорвавшийся в сухие рыдания. Я заторопился к двери, понимая, что кредит доверия и терпения был уже исчерпан.
- Ваша жена - это начало. То, что определило весь его путь, то, что толкнуло его на изнасилование и убийство. Если удастся понять, что послужило толчком для него для первого убийства, то сможем понять все остальное. Простите еще раз, что испытываю ваше терпение, до свидания, Накамура-сан...
За мной закрылась решетка ограды. Потоптавшись на одном месте, перелопачивая карманы в поисках мелочи, я пошел к автобусной остановке.
Теперь меня однозначно не пострадавший в той аварии нетрезвый водитель интересовал. Я направлялся в больницу, чтобы поговорить с Кикути-сан. Если она такой хороший специалист, как Накамура о ней говорит, она поможет прояснить пару тревожащих меня вопросов.
На часах было уже почти 6 вечера.

18.27. Центральный госпиталь

В регистратуре мне ничего сказать толком не смогли и отправили меня к дежурной сестре, которая припомнила девушку по фамилии Кикути-сан, но точне сказать не смогла. Нужно было идти в ординаторскую, но уже на подходе к лифту я неожиданно почти столкнулся с вышедшим из этого самого лифта Дайске.

Кажется, звезды сложились так, что судьба была сегодня ко мне благосклонна. Я как раз хотел разыскать Дайске и ненавязчиво расспросить об этом деле. И уже в который раз я убедился, что случайности - самые неслучайные вещи на свете.
- Микия, ты вообще дома ночуешь? - кажется, кузен решил поиграть в плохого полицейского. Я вопросительно приподнял бровь.
- Дозвониться до тебя не получается в принципе. Тебя Азака разыскивает, - продолжал удивлять меня родственник. Я озадаченно уставился на него. Азака?? Меня? Что ей могло понадобиться? - Ты у себя дома бываешь? - а, нет, теперь кузен включил строгого родственника, считающего своим святым долгом меня отчитать. Я состроил покаянную мину и покивал, да-да, виноват.
- Я иногда у Шики ночую..
Дайске Шики хорошо знает, поэтому вопросов больше задавать не стал. Как и про наши странные отношения. Только вот что Азаке могло понадобиться? Так еще и Шики под раздачу буйной сестрицы попадет, если Азака позвонит на квартиру Шики и припрет к стенке, почему я опять не дома. Я как-то ляпнул, что мне там скучно, страшно и одиноко - это шутка вообще-то была, но Азака, похоже, это восприняла буквально...
Первым делом я предложил спуститься в больничный кофетерий, потому что не считая утреннего-дневного омлета и стакана воды, я ничего не ел. Дайске охотно ко мне присоединился.
- Как продвигается расследование по делу о маньяке? - прихлебывая дешевый кофе, спросил я.
Кузен немного странно усмехнулся.
- Вчера нашли еще одну жертву. И одна из свидетельниц сказала, что тело обнаружил молодой человек, примерно 20 лет, в очках, с неровной челкой, - Дайске саркастично усмехнулся, заметив мое замешательство. - Кто бы это мог быть..?
Я только усмехнулся.
- Надо же. Запомнили. Да, это мне опять повезло.
- Тебе всегда везет. Как и тогда, 4 года назад под усадьбой Рёги, - не преминул напомнить Дайске.
- Да. Зрелище не из приятных, - согласился я, размышляя, как бы повернуть разговор в нужную мне сторону. - Скажи... а как выглядела первая жертва? Вы уже выяснили, по какому принципу убийца выбирает себе жертв? - почему-то мне казалось очень важным выяснить, какая была жена масочника.
Дайске покопался в своей папке и положил передо мной фотографию. Длинные темные волосы, обрамлявшие легкими волнами узкое личико, нежная белая кожа, бархатные карие глаза, как у мультипликационного олененка, - эта женщина мне напомнила кого-то... и я даже знал кого.
- И... у нее с лица кожу сняли? - подняв глаза на Дайске, спросил я. Тот кивнул.
- Не только. Перед смертью она была изнасилована и избита. Похоже, что она умерла в муках и не сразу - от удара острым предметом в грудь. Она еще была жива, когда он стал срезать у нее кожу с лица.
Я сглотнул сухой ком, возвращая фотографию, но смог удержать нейтральное выражение лица. В конце концов Дайске и не такое мне рассказывал, когда я был подростком.
- А остальные жертвы? Тоже изнасилованы?
Дайске кивнул с набитым пончиком ртом.
- Да, анализы это показали. Не считая следов спермы, этот урод очень хорошо заметает следы.  Ни отпечатков, ни волосинок, - невнятно проговорил кузен, снова заставив меня вспомнить собственную гипотезу про переодевание. Ее я озвучивать пока не спешил, мне нужно было узнать как можно больше информации. - Но вот что странно, у двух жертв обнаружились частицы воска.
Вот это уже вообще не вязалось с общей нитью расследования. Я даже отложил недоеденный сэндвич, озадаченно глядя на Дайске.
- Воск? - он что, помимо того, что переодевал их и мыл, так еще и свечки жег? - Слушай, Дайске, а орудие убийства так и не нашли? Это нож? - хоть и знаю, что это не она, все равно не по себе.
- Нет. - кузен покачал головой, доедая остатки сэндвича. - Патолагоанатом вообще затруднятеся определить, чем были убиты девушки. Характер нанесения раны отличается, как и глубина, угол удара, но все удары нанесены неизвестным острым орудием. Это похоже...на какой-то инструмент, может, садовый.
В голове что-то неприятно щелкнуло. Воск. Инструмент. Первая жертва - жена мастера-масочника. Срезанное лицо. Да быть этого не может...  Просто не может этого быть.
- Дайске, а такое уж железное алиби у Накамуры Гендо в ту ночь, когда убили его жену? - осторожно спросил я.
- Что, подозреваешь беднягу? Его видела дежурная сестра перед отбоем, поэтому он был здесь в больнице, - усмехнулся родтсвенник.
- А кто-нибудь к нему заходил ночью? Кто-то может подтвердить, что Накамура был у себя? - настойчиво повторил я. То, о чем мне говорил масочник. Может, это не такие уж и кошмары?
Кажется, Дайске поставил в тупик мой вопрос и он крепко задумался.
- Пожалуй нет. Надо еще раз опросить персонал.
Так. Кажется, мне придется снова поговорить с Накамурой-саном. Слишком много совпадений и при этом нестыковок. И сделать это немедленно, пока не произошло новое убийство...

Все же во взгляде Дайске читалось легкое непонимание, видимо, он как-то сразу отмел возможность виновности мастера-масочника.
- А все же, Микия, почему ты думаешь, что масочник убил собственную жену? - я почти видел напряженную умственную работу кузена. - Мы даже толком не прорабатывали эту версию, ты бы его видел, когда мы пришли допрашивать его о жене.
Я качнул головой.
- Представляю себе. Я тоже так думал. Идеальное алиби. Только вот я не уверен, что он это совершил осознанно. С ним работал психоаналитик, ее зовут Кикути-сан. Возможно, она проводила с ним сеансы гипноза, что-то могло пойти не так... - я скосился на настенные часы. То, что я сейчас говорил, было чудовищным, практически ирреальным.
- Ты что...хочешь сказать... - кажется, до Дайске стало доходить то, что дошло до меня несколько минут назад. - Он что, маски делает??
Я ничего не ответил, глядя, как Дайске сгребает материалы по делу и случайно роняет папку, из которой вылетают фотографии, какие-то отчеты, вырезки из газет. Криминальные сводки. Я помог ему поднять их и заметил несколько женских фотографий в вырезках. Убитые девушки. Перед глазами так и стоял образ убитой жены Накамуры.
Кузен чуть ли не бегом выбежал из кофетерия - проверять мою версию. За ним последовал и я. Дайске проговорил вслух то, что у меня сложилось в голове, когда он упомянул про воск. Но чтобы утверждать это наверняка, я должен был проверить это. Накамура об этом не расскажет. Он в таком пограничном состоянии, что может совершать убийства, даже не осознавая этого. Авария могла вызвать прогрессирующую шизофрению, да что угодно...
Это я уже обдумывал практически на бегу до остановки автобуса. Уже почти стемнело, а еще пересаживаться на электричку на ближайшей станции.
Дайске меня явно по головке не погладил бы, узнай он, что я собираюсь сделать. Более того, окажись так, что мы ошиблись, и я попаду под арест за проникновение на частную территорию. Проникновение со взломом, да. Но я должен это проверить. Образ вчерашней убитой девушки не отпускал меня. Возможно, я очень ошибаюсь. Я надеюсь, что я ошибаюсь...

20.18
Дом Накамуры Гендо

Я почти всю дорогу бежал и, когда добрался до дома масочника, запыхался настолько, что привалился к ограде и несколько минут переводил дух. Уже достаточно стемнело, чтобы в спальном районе не привлекать посторонние взгляды. Отдышавшись, я всмотрелся в очертания дома в густых сумерках. Кажется, в каких-то окнах горел тусклый свет. Вряд ли он работает в доме, наверняка у него тут мастерская где-то за домом. Я двинулся вдоль ограды, пытаясь разглядеть что-то в сгущающейся темноте. У меня в сумке был фонарь, я предполагал, что придется сегодня бродить допоздна по дорогам, выискивая место аварии, но включать его сейчас было бы неосмотрительно. Пятно света могло привлечь ненужное внимание.
Я обходил территорию по периметру, пока не уперся в высокий каменный забор соседнего участка, в которую упиралась ограда. Видимость полностью скрывали заросли кустарника, поэтому я принял весьма нелегкое для меня решение - лезть через забор. Нелегкое из-за ноги. Я надеялся, что со временем хромота пройдет, но, видимо, нет. Закинув руки на верх каменной ограды, я ощупал ее, чтобы не наткнуться на битое стекло или гвозди, и, убедившись, что там все чисто, оперся здоровой ногой в стальную ограду Накамуры и с пыхтением стал подтягиваться на руках. Вот дьявол... Кажется, я таким не занимался со времен уроков физкультуры в старшей школе. На забор, на который бы мальчишка взобрался бы в два скачка, я карабкался минут пять, еле подтянув тело и ноги. И уже оттуда спрыгнул в сад Накамуры, с перекатом, чтобы сберечь ноги. Угодив в какой-то колючий куст, я кое-как выбрался на посыпанную гравием дорожку и прислушался. Мне сказочно повезло, что у соседей не было собаки, иначе бы животина подняла бы шум. Стараясь ступать как можно тише, я двинулся в обход дома, стараясь держаться подальше от освещенных окон. Впереди маячило темное строение. Надеюсь, это мастерская. Нащупав дверную ручку, я осторожно подергал ее, не надеясь на удачу, ведь наверняка дверь стояла на сигнализации... но неожиданно дверь открылась, открывая черный провал дверного проема. Я осторожно наощупь вошел, закрывая за собой дверь, и только после этого щелкнул фонариком.
В мастерской странно пахло. Я знаю, как пахнет мореное дерево или свежее, но здесь пахло не только деревом. Острый едкий запах ацетона, словно крышка на какой-то из бутылок в шкафах была повреждена, и что-то еще... Хотя мне, наверное, кажется. Я начал с рабочего стола, на котором были разложены инструменты и какие-то деревянные заготовки. Похоже, я сегодня оторвал его от работы, когда пришел в первый раз. Взяв заготовку, я смахнул ладонью мелкие опилки и посветил фонарем. Эта маска отличалась от тех, что я уже видел. Даже в таком грубом черновом наброске она была очень эмоциональна и...пугающе натуралистичной. Как художники короткими отрывистыми штрихами намечают лицо человека, в котором уже узнается в целом образ, так и тут. Отложив маску, я двинулся дальше - к шкафам. Именно здесь хранились готовые маски, как обнаружилось. Я вытащил несколько свертков и развернул их на столе. Я не был экспертом в области масок, но почти сразу заметил различие между несколькими масками и двумя масками, лежавшими сверху, заботливо завернутые в бархатистую ткань. Стоило мне положить их перед собой, я сразу заметил ЭТО. Я почти почувствовал, как волосы встают дыбом на загривке, а в горле пересохло.
Эти маски, стилизованные под маски театра Но, были выполнены настолько талантливо, что по спине бежали мурашки. Каждая из них запечатляла разные эмоции, но в той или иной степени они изображали страдания и надрыв. Как та маска, что была куплена Аозаки и из-за которой мы познакомились с мастером. А еще эти лица вполне определенно напоминали лица убитых девушек с фотографий - овалом, чертами, пропорциями. Держа в руках эти две маски, я медленно перевел взгляд на третью, недоделанную маску, лежащую в ворохе мелких опилок. Вот зачем нужен воск... И от этого осознания мне стало невыносимо горько и больно, словно мне плюнул в лицо или ударил дорогой мне человек. Я почти представил себе выражение лица Шики, когда она узнает об этом. Он убил собственную жену, насилует, убивает и уродует женщин. Микия, тебе все еще его жалко? Тебе жалко этого раздавленного пожранного собственной пустотой и болью человека, а не этих несчастных девушек? Да. Похоже, ничему меня жизнь не учит.
В тишине я услышал, как где-то хлопнула дверь. От неожиданности я чуть не выронил фонарь и стал поспешно запихивать маски обратно в шкаф - наощупь, потому что фонарь я выключил. Снаружи уже доносились голоса. Вслепую я пятился вглубь мастерской, натыкаясь на стулья, озираясь по сторонам и прикидывая, успею ли я добежать до окна, но тут же отмел эту идею, когда уперся спиной в какой-то шкаф, перегораживающий часть комнаты. Я пошарил рукой - слева было пусто, видимо, шкаф стоял посередине. Туда я и нырнул, зажав себе рот и нос ладонью.

Услышав, как открывается дверь, я постарался даже дыхание задержать. Как же я влип. По сравнению с моим нынешним положением, перспектива попасть под статью за проникновение с почти взломом была намного радужней. В полиции, по крайней мере, не срезают с людей кожу и не полосуют лица. А эта мастерская, похоже, была местом, где Накамура и совершал убийства.
Я сам забрался в логово убийцы.
Который, похоже, заманивал сюда новую жертву, потому что один из донесшихся голосов явно был женский.
Щелкнула дверная ручка, послышался скрип открывающейся двери и вспыхнул яркий свет, который меня ослепил. Я зажмурился, хоть и понимал, что нельзя закрывать глаза, что надо быть готовым к возможному бегству.
Спустя несколько мгновнеий я с трудом разлепил ресницы на казавшемся ослепительным свету и повел головой, оглядываясь. Похоже, я сидел за шкафом, отделяющим рабочую часть мастерской от другой. Прямо передо мной возвышался стол, потертое кресло, в углу - печь. Никакого запасного выхода видно не было, выход был всего один, он же и вход, в который сейчас зашел убийца вместе с новой жертвой. От тяжелых гулких шагов по деревянному полу я едва голову в плечи не втянул и лихорадочно огляделся по сторонам, выискивая что-нибудь, чем можно будет отбиться в случае, если Накамура обнаружит меня здесь и решит напасть. Рядом лежали в ящике деревянные бруски, видимо, заготовки для возможных масок. Верхняя казалась достаточно увесистой и была больше остальных. За нее я и схватился как утопающий за соломинку, чтобы хоть что-то использовать в качестве самообороны.
Но деревяшка едва не выпала из моих ослабевших пальцев, когда я услышал знакомый женский голос.
Я облился холодным потом. Что она здесь делает?! Не на экскурсию она пошла, это очевидно.
Пренебрегая собственной безопасностью, я, стараясь двигаться как можно тише, поднялся и осторожно выглянул с правой стороны стеллажа.
На моих глазах Накамура сделал стремительные два шага к стоящей у дверей Шики, рванув юкату у нее на груди...
Внутри меня все смерзлось, из легких разом выбило весь воздух. Я просто стоял и смотрел, как в замедленной съемке, как убийца отшвыривает легкое тело девушки на стол. Шики упала на крышку стола, как кукла. Волосы ее разлетелись по деревянной, когда-то лакированной поверхности стола, надорванный ворот юкаты распахнулся - блеснула бледная кожа ее шеи и плеча, а этот двуличный чокнутый подонок уже навалился на нее сверху, стаскивая с ее плеч кимоно.
...первая жертва была изнасилована и жестоко избита...
Я до онемения пальцев стиснул деревянную чушку, которой думал обороняться от Накамуры. Мир перед глазами передернулся багровой дымкой, в которой я очень отчетливо видел, как рука убийцы скользит по гладкому нежному плечу, как узорная ткань сползает с ее плеча, открывая выступающие ключицы и грудь, которые я сегодня ласкал и целовал и которых вот-вот коснутся его грязные лапы. От одной этой мысли у меня ещ е больше потемнело в глазах и я, как наяву, увидел, как деревянный брусок со всей силы опускается на затылок масочника, проламывая основание черепа и сминая хрупкие косточки позвонков.
От звука хлесткой пощечины по ее лицу, от которой ее голова откинулась влево, в голове у меня зазвенело от ярости. Он ее ударил. В эту секунду я  как-то не задумывался, почему Шики лежит под ним так покорно, что она может дать яростный отпор и зачем-то бездействует.
Наверное, впервые  в своей жизни я разозлился настолько, что был готов ударить человека и забить его до смерти.
Вынырнув из своего сомнительного укрытия, я метнулся к ним и обрушил зажатый у меня в руке деревянный брусок ему на голову - наотмашь со всей силы.

ЧЕРТ!! - только и успел я подумать, когда Накамура, словно затылком ощутив движение, резко ушел в сторону, и мой удар вышел смазанный, придясь на плечо. Мастер завопил от боли, шарахнувшись к одному из стеллажей. От удара брусок вылетел у меня из руки и я остался без оружия, даже такого сомнительного. Я замер перед столом, закрывая спиной Шики, которая, судя по шороху одежды, уже села на столе и спустя мгновение уже была на ногах с зажатым в руке ножом. Я как-то отстраненно отметил это, как и неземные переливы цветов в ее Глазах Смерти, когда она шагнула вперед. Я бездумно уставился на мастера, опрокидывающего что-то с полок в поисках чего-то, нужного ему, чем оказалась какой-то нож, из числа столярных инструментов. Она собирается его убить. Я это осознавал кристально ясно и... я не хотел ее останавливать. Потом я буду себя презирать за эту слабость, за то, что чуть не поступился своей клятвой, но в ту секунду во мне кипела только ненависть к этому человеку, утратившему человеческий облик и ставшему мерзкой смертоносной тварью, поднявшему в своем безумии руку на самого близкого и беззащитного человека.
До меня не сразу дошли слова Шики, чтобы я ушел с дороги. Прозвучало так, словно я не пройти ей мешал, ограничивая пространство маневров, а... я яростно потряс головой, выбивая из нее бредовые мысли. И в эту секунду Накамура с неожиданной прытью атаковал.
Сльная ладонь Шики ударила меня в грудь, отталкивая с линии атаки, и я успел в который раз вяло удивиться, сколько сверхъестественной силы в этом хрупком женском теле. Только вот я, пятясь, наступил на банку с морилкой, споткнулся - опять натруженная нога подвела - и грохнулся прямо на один из стеллажей, чуть не похоронивший меня под собой - еще можно поспорить, кто кого вернее угробит: убийца меня или я сам себя. Пытаясь выбраться из груды банок и бутылей, некоторые из которых разбились, выплескивая из себя вонючий растворитель, краску, еще какую-то гадость, я услышал лязг ножей.
- Шики!! - отчаянно вскрикнул я, пытаясь вскочить, видя, как они сцепились ножами и кружат друг напротив друга как хищные волки. Но неожиданно Накамура грянулся на колени и закрыл лицо руками, неловко выронив нож.
— Нет! Пожалуйста, нет, не убивайте меня. Я… я не понимаю…Что вы… что вы здесь делаете?
Я не верил своим ушам. Мастер словно накинул на себя одну из своих масок и... играл ли он? Он безумец. Теперь я это ясно видел. Видела это и Шики, замершая над ним с занесенным ножом. А Накамура уже понес какую-то чушь про выставки, коллекции, словно вытащив из памяти какой-то кусочек воспоминаний и разыгрывая его как по нотам.
Внутри меня снова все вскипело. Я неловко поднялся, отбрасывя обломки и осколки битого стекла и тяжело шагнул к стоящему на коленях мастеру. Я сгреб его за воротник  рубашки, рывком поднимая на ноги, и со всей силы врезал ему кулаком в скулу. Накамура, бывший выше меня и крупнее, отлетел к стене, ударившись спиной об закрытое окно, и ошарашено на меня уставился, зажав разбитую скулу. А я смотрел на него, загнанно дыша, все так же не опуская подрагивающую руку, сжатую в кулак.
- У него совсем разум помутился... - еле выговорил я хрипло. - полный распад личности... - я механически провел запястьем по лицу, стирая что-то текущее по щеке, и удивленно уставился на смесь белил и крови на своей руке.
И в это мгновение зачирикал домофон, в котором послышался чрезвычайно знакомый голос моего кузена:
- Накамура Гэндо, это полиция. Откройте.
Я перевел взгляд на Шики. Этот недавний всплеск адреналина и приступ ярости опустошил меня.
- Надо уходить. Я уже засветился в этом деле... - я перевел взгляд на светящийся экранчик домофона возле запертой двери. - У Дайске, наверное, ордер на его арест. - я даже не смотрел на мастера. У меня было ощущение, что меня обманули. Если не предали. Я верил в этого человека и искренне сочувствовал... а он оказался...таким. Его невменяемость и безумие не оправдывают его страшных поступков. И даже факт несчастного случая, поломавшего всю его жизнь, не умалял его вины. Убийство остается убийством. И из-за него я чуть не позволил Шики совершить новый непоправимый поступок. И ты еще смеешь поминать имя своей жены, мразь...

Кажется, сегодня с меня уже достаточно было маньяков, разговоров с роственниками и прочих злоключений, обернувшихся для меня ушибленным боком и пораненным осколком стекла виском. Я понемногу приходил в себя и уже размышлял, как нам отсюда уносить ноги с минимальным риском для здоровья и репутации. Ушибленный кулак болел, но я испытывал мрачное удовлетворение, что я все же врезал этому хамелеону, хоть немного отплатив ему за то, что он пытался сделать с Шики. Мразь... - при одних только мыслях я ощутил,что снова сжимаются кулаки.
Подойдя на ходу к раковине, я врубил воду и, сняв очки, опоснул лицо. Завихрения воды в раковине окрасились алым. Удивительно, я даже боли от пореза не чувствовал, наверное, завтра будет болеть...
А вот слова Шики про слабаков заставили меня вздрогнуть.
Я ненавижу слабаков.
Так она сказала Ширазуми Лио, после чего началось его свободное падение в бездну. Я скосился на Накамуру, как побитого пса, копошащегося с ключами у двери. Неужели история повторяется? Вытерев брошенным тут же полотенцем краны на смесителе, я последовал за Шики.
Даже не сговариваясь, мы опять вышли к моему любимому забору, через  который я сегодня уже пробирался сюда. Посмотрев наверх, я только вздохнул и посмотрел сверху вниз на Шики, которая в приказном тоне мне выговаривала указания, из которых я узнал следующее: от меня что-то надо Азаке и, если я это не сделаю, прикурить дадут уже всем нам, и что она бы не хотела слышать мои робкие оправдания, как же это меня так случайно во ВТОРОЙ раз занесло в логово маньяка.
- Я подсажу. - только и сказал я, подойдя к забору и подставив руки, чтобы помочь ей взобраться. На самом деле за Шики я не волновался. Я знал, что она легко может в качестве упражнения по стене под потолок взбежать, обратное сальто сделать и на ноги приземлиться, как кошка. Это я сейчас буду снова с пыхтением ползти вверх, проклиная все синяки да ссадины.
- Прости... - вздохнул я, подтолкнув ее снизу на верх ограды, а потом уже и сам ухватился по старой схеме, с сопением подтягивая тело. В этот раз шло легче, видимо, начинаю привыкать. - Но ведь и ты тоже пошла за ним. - я осторожно сполз вниз, не отпуская рук, пока подошвы кроссовок не коснулись тротуара. - Ты же знала, чем это может закончиться. - прозвучало совсем беспомощно.
Мы быстрым шагом пересекли улицу и свернули в проулок, направляясь к станции. Я долго собирался с мыслями, не зная, стоит ли это озвучивать, но все же начал говорить, когда мы подходили к переезду:
- Глупо получилось, я знаю. - я вспоминал, как я схватился за эту деревянную чушку и попытался ему деревяшкой голово проломить. Отражает мой характер и мышление. - Я утратил над собой контроль. Когда я увидел, как он тебя... - я повел плечами, словно замерз, хотя ночь обещала быть теплой. - как он к тебе пристает... как он тебя лапает, - я поднял голову, посмотрев на нее, на надорванный слегка ворот кимоно. - это очень личное. Мне неприятно, когда к тебе прикасается другой. А если так прикасается, грубо, вторгаясь в твое личное пространство, туда... где тебя касалась только ты сама... или уже я, - мне было трудно подобрать слова, чотбы она поняла мою мысль. - то я действительно был готов его убить. Особенно когда он ударил тебя, - я протянул руку и стер уже свернувшуюся капельку крови с ее нижней губы, которая лопнула от удара и уже припухла. - Шики, я не хочу тебя нервировать своей чрезмерной опекой. Разумом-то я понимаю, кто ты, на что способна, что угрожало Нак... убийце, - я поправился. - Но я не могу просто стоять и смотреть, как другой мужчина так себя ведет по отношению к тебе. - я остановился на почти пустой платформе и повернулся к Шики. Я осторожно свел края выреза ее юкаты, бережно заправив так, чтобы не было видно надорванного края, и придержива их пальцами. - Я не знаю, как можно охарактеризовать это чувство. Страх. Обида. Злость... Тебе же тоже неприятно было от его прикосновений? - тихо спросил я, коснувшись подушечками пальцев полоски бледной кожи в вырезе. - Мне было неприятно...

Когда от моих слов Шики вздрогнула и отступила на шаг, словно я ее оттолкнул, сердце болезненно сжалось. Кажется, опять что-то не то сказал. Или же наоборот, то самое, что попал в точку, болезненно и метко. Мимо пронесся поезд, бросая на платформу быстрые рваные пятна света. Шики развернулась и пошла прочь. Я не двинулся с места, устало глядя на светлый силуэт в кимоно, похожий на призрака в полутьме. Почему-то я был уверен, что она не уйдет. Ей, так же как и мне, некуда идти. Мне - так точно некуда. Одна мысль о возвращении в свою пустую квартиру, походе в душ, разогревании в микроволновке каких-то полуфабрикатов и предстоящем телефонном разговоре с Азакой, вызывала у меня в груди тупую тянущую боль. В этот момент я очень остро ощущал, что обретенное нами счастье - очень хрупкое, что его могут разрушить даже не внешние факторы, а мы сами. Своим недопониманием. Как сейчас. Я знал, что Шики невыносимо тяжело принять, что теперь ей приходится с кем-то считаться. Даже ее слова про Азаку - почему-то я был уверен, что это тоже дело рук девчонок. Неужели они скооперировались, чтобы меня отвлечь? Чтобы я не лез на рожон? Меня переполнила щемящая нежность к этим глупышкам и благодарность за заботу. Шики... Она ведь поняла, что меня это дело потрясло, что я захочу сделать что-то, чтобы другие не оказались в такой ситуации. Наверное, оно и к лучшему, что все так вышло. Обезумевший убийца попадет в руки Дайске и правосудия, они сами решат, что с ним делать. И тем тяжелее на душе становилось от осознания, что я ради Шики был готов всадить ему стамеску в шею...
Шики остановилась в десятке шагов на платформе, словно колебалась. Потом развернулась и пошла обратно. Не доходя до меня несколько шагов, она начала говорить, глядя вслед проехавшему поезду. И с каждым ее словом сердце у меня сжималось все больше и больше. Какой же я дурак... Я поклялся быть для нее поддержкой, брать на себя всю ее боль и горечь, а в итоге взвалил на нее еще большее бремя - за нас обоих. Как и на себя.
- Шики, как ты можешь быть хуже него, если ты сейчас говоришь мне это? Каждый раз ты сама останавливаешь свою руку. Сама. - я сам подошел к ней. - Кулаками после драки не машут, слава богу, что все получилось так, как получилось. Что не убила... - нащупав ее правую руку, я сжал ее пальцами и прижал ее ладонь к своей левой щеке поверх старой раны. Закрыв глаз, я глубоко вздохнул, легонько поглаживая ее руку у себя на лице своей. - Ты все правильно сказала, Шики. Понесем эту ношу вместе. Эта та причина, по которой я никогда не смогу жить той, нормальной жизнью, о которой мне все твердит Азака. Раз увидев свет, человек не захочет возвращаться обратно в темноту. - я обнял ее, зарывшись носом ей в шею, притянув к себе посильнее, вынудив приподняться на носочки. - На все требуется время. Иногда важно сначала поверить, а доверие приходит уже потом. Я в тебя верю. - да, верю. Пока я рядом, пока я жив, она не будет убийцей. Она не станет убивать, чтобы не причинить боли мне. И я понял в это мгновение, насколько я важен для нее. Это и есть доверие. Я не смогу удержать ее от ночной охоты, но она будет каждый раз возвращаться ко мне. Да, я буду беспокоиться за нее, я всегда буду беспокоиться за нее, но теперь я чувствовал, словно выросшая было между нами стена пошла мелкими трещинами и начала крошиться. Накамура не стоил того, чтобы я желал ему смерти. Он сам себя уже убил. Убийство совершается лишь один раз...
- Обещаю, я не взвалю на тебя еще больше грехов, - улыбнулся я в волосы Шики и, чуть отстранившись, ласково поцеловал ее в губы. - Я останусь ножнами для твоего клинка. Поехали домой? - шепнул я, слыша шум приближающейся электрички.